Цель исследования. Определить количественные параметры молекулярных маркеров Ki‑67 и p16/INK4a при CIN 1–3 и установить возможность применения их для повышения качества диагностики по гистологическим образцам.

Пациенты и методы. Изучен биопсийный материал шейки матки 71 пациентки, являющейся носительницами ВПЧ-инфекции. Иммуногистохимическим методом (ИГХ) в биоптатах определена экспрессия маркеров Ki‑67 и p16/INK4a.

Результаты. По результатам стандартного гистологического исследования распределение пациенток по группам произошло следующим образом: CIN1–18, CIN2–39, CIN3–14 человек. Установлено, что выраженность экспрессии исследованных маркеров ассоциирована со степенью тяжести диспластических изменений в ткани шейки матки. По изученным маркерам определены наиболее характерные молекулярные профили для степеней дисплазии: CIN1 – Ki‑67–15–25%, p16/INK4a – 10–15%; CIN2 – Ki‑67–70–80%, p16/INK4a – 65–70%; CIN3 – Ki‑67–85–90%, p16/INK4a – 90–95%. Выявлена гетерогенностьпо экспрессии этих маркеров в группе CIN2: в 7 случаях (22,6%) молекулярный профиль соответствовал CIN1, в 1 случае (3,6%) –CIN3. Приведены клинические примеры использования ИГХ-профиля для уточнения степени CIN.

Заключение. Использование ИГХ-исследования с Ki‑67 и p16/INK4a в дополнение к стандартному гистологическому исследованию позволяет объективизировать первичный диагноз степени CIN, а также выделить больных с высоким и низким риском развития тяжелых повреждений. Особенно это актуально для группы CIN2, наиболее проблематичной в плане как гистологической оценки, так и тактики клинического ведения пациенток. Использование ИГХ при первичной диагностике будет способствовать: улучшению информативности множественной прицельной и петлевой эксцизионной биопсий; снижению числа рецидивов ввиду неадекватного лечения; устранению необоснованного применения такого травматичного метода, как конизация (особенно у женщин детородного возраста).

Цель исследования. Провести сравнительный анализ экспрессии следующих маркеров: Ki‑67, циклин D1, Е‑кадгерин, CD44, MMP‑9, VEGF, P53, виментин в опухолевой ткани почки при светлоклеточном раке в зависимости от распространенности опухолевого процесса.

Материалы и методы. Материалом для исследования послужил операционный материал 100 больных светлоклеточным раком почки, находившихся на лечении в ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центр онкологии» МЗ РФ с 2015 по 2018 г. У 50 пациентов диагностирован локальный рак (Т1–3 а N0 М0 ), у 50 – генерализованный (Т1–4N0 М1 ). Для иммуногистохимического (ИГХ) исследования материал фиксировали в 10% нейтральном формалине в течение 24 ч и заключали в парафин. Депарафинизацию и восстановление антигенной активности материала проводили в РТ-модуле (Thermo Fisher Scientific) с использованием Трис-буфера pH=9, в течение 20 мин при 98 °C. Постановку ИГХ-реакции проводили в иммуногистостейнере Autostainer 480S (Thermo Fisher Scientific). Применяли систему детекции UltraVision Quanto Detection System (Thermo Fisher Scientific), хромоген – DAB. Использованные антитела: E‑кадгерин (EP700Y) Cell Marque, 1:100; CD 44 (EPR1013Y) Cell Marque 1:150; Ki‑67 (SP6) Spring Bio, 1:200; P53 (DO‑7) Cell Marque, 1:200; циклин D1 (EP12) Dako, 1:200; VEGF Thermo Fisher, 1:100; Vimentin (V9) Dako, 1:150; MMP‑9 (EP100902) Epitomics, 1:100. Результаты реакций с маркерами оценивали, подсчитывая количество окрашенных клеток в каждом 3‑м поле зрения всего препарата при увеличении объектива ×200 в микроскопе AXIO Scope.A1 (Carl Zeiss). Полученные результаты выражали в процентах – доля окрашенных клеток по отношению ко всем клеткам опухоли в поле зрения. Для статистической обработки результатов использовали параметрические методы статистики. Достоверность разницы между двумя средними определяли по значению t‑критерия Стьюдента для несвязанных совокупностей.

Результаты. При светлоклеточном раке почки в целом отмечался невысокий уровень пролиферативной активности, однако при генерализованном, по сравнению с локальным (8±0,5% и 5±0,6% соответственно), он достоверно выше (Р<0,05) также при генерализованном раке наблюдалась гиперэкспрессия циклина D1–70±3,9%, против 14,4±2,3% при локальных стадиях, Р<0,05. При генерализованном раке почки по сравнению с локальным более выражены процессы эпителиально-мезенхимальной трансформации (достоверное усиление экспрессии виментина на 28% и CD44 на 16,6% (Р<0,05), снижение экспрессии Е‑кадгерина на 24% (Р<0,05), а также активация процессов неоангиогенеза (достоверное повышение уровня экспрессии VEGF на 32%, (Р<0,05)). Белок Р53 отсутствовал в клетках локального рака почки и был крайне низким при генерализованном – 3,8±0,7%. Один из основных маркеров деградации внеклеточного матрикса MMP‑9 был примерно на одинаковом уровне при обеих стадиях: при локальном – 50±6% и 49,6±7,2% при генерализованном, разница показателей недостоверна (Р<0,05).

Заключение. Прогрессия светлоклеточного рака почки от локальной формы к генерализованной сопровождается гиперэкспрессией циклина D1, снижением экспрессии Е-кадгерина при одновременном увеличении экспрессии виментина (нарастание признаков эпителиально-мезенхимальной трансформации), повышением экспрессии CD44 и VEGF.

Цель исследования. Изучить особенности динамики факторов роста в условно здоровой коже, опухоли и перифокальной зоне меланомы у мышей с нокаутом по урокиназе (uPA).

Материалы и методы. Исследование проведено на разнополых мышах линий С57 ВL/6 (n=47) и C57BL/ 6-Plautm1.1BugThisPlauGFDhu/GFDhu – с нокаутом по uPA (n=31). Меланому В16/F10 перевивали под кожу в дозе 0,5 мл (1:10 в физ. растворе). Контроль – интактные мыши соответствующей линии. В коже, опухоли и перифокальной зоне, выделенных на 21‑й день роста опухоли, методом иммуноферментного анализа (ИФА) определяли уровни VEGFA, VEGFC, sVEGFR1, sVEGFR3, IGF1, IGF2, TGFβ1 и FGF21.

Результаты. Нокаут по uPA замедлял рост (больше у самок) и метастазирование (больше у самцов) меланомы у мышей. Тормозить миграцию злокачественных клеток у самцов мог низкий уровень TGF-β1 – меньший, чем у мышей линии C57BL/6: в коже – в 5,0 раз, в опухоли – в 1,8 раза, в перифокальной зоне – в 6,1 раза. У самок с нокаутом по uPA меньшая, чем у самцов, редукция TGF-β1 в опухоли (в 1,4 раза) ограничивала метастазирование, но полностью его не подавляла – регистрировались единичные очаги в легких. Высокая концентрация IGF1 в тканях у всех мышей с нокаутом по uPA: у самцов в опухоли – в 1,4 раза, в перифокальной зоне – в 2,6 раза, в коже – в 3,6 раза, у самок в опухоли – в 2,6 раза, в перифокальной зоне – в 25,0 раз, в коже – в 13,9 раза по сравнению с мышами линии С57 ВL/6 могла поддерживать метастатический фенотип раковых клеток (у самок) или бóльшую пролиферативную активность клеток меланомы (у самцов). Низкий уровень FGF‑21 в опухоли (у самцов – в 5,3 раза, у самок – в 18,4 раза), перифокальной зоне (у самцов – в 9,6 раза, у самок – в 8,5 раза) и коже (у самцов – в 6,7 раза, у самок – в 3,3 раза) у животных с нокаутом по uPA мог быть обусловлен ростом IGF‑1, поскольку известно об их реципрокном взаимодействии. Неожиданным оказалось значительное, хотя и меньшее, чем у мышей с нормальным генотипом, накопление VEGFА в ткани меланомы: у самцов в опухоли – в 44,9 раза, в перифокальной зоне – в 6,8 раза, в коже – в 2,4 раза, у самок в опухоли – в 5,6 раза, в перифокальной зоне – в 2,6 раза, в коже – в 3,3 раза по сравнению с соответствующим интактным контролем вследствие вероятного участия рецептора uPA (uPAR) в реализации VEGF-индуцированных процессов.

Заключение. Нокаут по гену uPA, изменяя активность системы ряда ростовых факторов, модифицирует метаболизм меланомы, замедляя ее рост и устраняя или снижая ее метастатическую активность.

Цель исследования. Проанализировать распространенность и особенности сердечно-сосудистых заболеваний (ССЗ) у пациентов с впервые выявленной мочекаменной болезнью (МКБ).

Материалы и методы. Проведен ретроспективный анализ историй болезни 2311 больных с МКБ, лечившихся в урологических отделениях филиала № 1 ГВКГ им. Н.Н. Бурденко (n=1487) и ГБУЗ МО «Красногорская городская больница № 1» (n=824) в период с 2009 по 2018 гг. В 67,6% случаев (1562 пациента) диагноз МКБ был установлен впервые при поступлении. Изолированная МКБ была зафиксирована у 676 (43,3%), еще у 154 (9,8%) нефролитаз сочетался с различными вариантами ССЗ и сахарным диабетом. Из 732 респондентов с МКБ и сопутствующими ССЗ были сформированы 3 группы, в первую (I; n=363) из которых были включены пациенты с гипертонической болезнью (ГБ) и артериальной гипертензией (АГ); II группа (n=79) состояла из пациентов с изолированной ишемической болезнью сердца (ИБС). В III группу вошли 290 больных, у которых МКБ сочеталась с ГБ+АГ+ИБС. Стадии ГБ и степень выраженности АГ) приведены в соответствии с рекомендациями Всероссийского научного общества кардиологов (2004). Стадии хронической сердечной недостаточности (ХСН) определяли в соответствии с классификацией NYHA (New York Heart Association – Нью-Йоркская ассоциация кардиологов). Функциональный класс (ФК) стабильной стенокардии определяли в соответствии с классификацией Канадской ассоциации кардиологов (1970, 1976). Полученные данные анализировали, используя методы описательной статистики.

Результаты. Возраст пациентов в среднем был равен 65,4±3,27; 78% общего количества больных составляли мужчины. В экстренном порядке в стационары поступили 30,9% из I группы, 27,6% – из II, и 31,3% – из III группы. В I группе чаще фиксировали ГБ I + АГ I (32,5% случаев) и ГБ II + АГ II (40,2%). Во II группе стенокардия напряжения зафиксирована в 30 (38%) случаях. ХСН имела место у 153 (20,9%) пациентов; чаще всего она встречалась у пациентов III группы – в 102 (35,2%) случаях. В целом по выборке преобладала ХСН I и II степеней – у 88 (12%) и 57 (7,9%) пациентов. Камни в почках были обнаружены у 59,4% пациентов, в мочеточниках – у 30,9%, и в почках, и в мочеточниках – у 9,9%. Доля пациентов с коралловидными камнями почек составила 3,4% от общей выборки. Средние размеры камней в почках пациентов с ХСН – 9,2–11,8 мм отличались от таковых в общей выборке – 6,9–9,5 мм.

Заключение. За период наблюдения доля пациентов с впервые выявленной МКБ, осложненной ССЗ, выросла в 1,9 раза (16,7 против 31,7%). Зарегистрированная у 20,9% пациентов ХСН в 19,8% случаев была отнесена к I и II степени. Наличие хронических ССЗ, особенно осложненных ХСН, у пациентов с первые выявленным нефролитазом предполагает изменения алгоритмов метафилактики нефролитиаза (режим водной нагрузки, подбор диуретиков и антикоагулянтов).

Парауретральные кисты встречаются у 1–6% женщин в возрасте от 20 до 60 лет. В большинстве случаев клиническое течение парауретральных кист бессимптомное, поэтому их диагностика может вызывать затруднения. Женщины с парауретральными кистами могут предъявлять жалобы на боль, диспареунию, нарушение мочеиспускания. Размер кисты более 2 см оказывает влияние на качество жизни пациентки и чаще всего провоцирует симптомы нижних мочевыводящих путей, в том числе признаки обструкции. Парауретральные кисты необходимо дифференцировать с другими образованиями промежности. В этой статье представлен обзор литературы об этиологии, клиническом течении и диагностике парауретральных кист. Также освещены основные моменты дифференциальной диагностики парауретральной кисты с дивертикулом уретры, аденокарциномой. Учитывая особенность анатомического расположения парауретральных кист и специфику их лечения, данная проблема принимает междисциплинарный характер и требует внимания таких специалистов, как уролог, гинеколог, хирург.

На сегодняшний день наиболее агрессивным подтипом рака молочной железы (РМЖ) является трижды негативный рак. Целью данного обзора является анализ современных представлений о патогенезе, клинических характеристиках различных подтипов трижды негативного рака молочной железы, характере его метастазирования, механизмах химиорезистентности. В обзоре представлены результаты современных схем лекарственной терапии трижды негативного рака молочной железы по данным публикаций отечественных и зарубежных онкологов. На основании различных клинических исследований показана эффективность использования антрациклинов, таксанов в дозоуплотненном режиме, препаратов платины и других химиотерапевтических препаратов для лечения трижды негативного рака. Представленные схемы лечения позволяют достичь полного морфологического ответа у 85% пациентов, повысить показатели безрецидивной и общей выживаемости, сопоставимые с другими подтипами РМЖ. Обзор освещает возможности современных таргетных препаратов‑ингибиторов PARP, ингибиторов Сhk1 UCN‑01, возможности иммунотерапии для лечения данного агрессивного подтипа рака молочной железы.

Вашему вниманию предоставляется клиническое наблюдение пациентки с рецидивной липосаркомой левой верхней конечности, которой в условиях онкологического отделения хирургических методов лечения ФГБУ ГНЦ ФМБЦ им. А.И. Бурназяна ФМБА России по витальным показаниям выполнено оперативное вмешательство в объеме: межлопаточно-грудная ампутация слева с резекцией левой ключицы, пластика дефекта ротационным мышечно-жировым лоскутом на сосудистой ножке. Годом ранее пациентка подвергалась хирургическому лечению в объеме: экзартикуляция левой верхней конечности с пластикой раневого дефекта миофасциальным лоскутом на сосудистой ножке. Попытки эмболизации сосудов, кровоснабжающих опухолевый узел, оказались безуспешными, и единственным вариантом оказания медицинской помощи на данном этапе явилось хирургическое лечение. Следует отметить, что в анамнезе пациентки рак левой молочной железы, в связи с чем около 10 лет назад ей проведено комплексное лечение. В настоящее время пациентка находится под нашим динамическим контролем и проходит курс адъювантной дистанционной лучевой терапии. Послеоперационный период протекал без осложнений.

В статье описаны результаты применения сочетанной коррекции последствий детского психотравмирующего опыта, который послужил триггером, запустившим дебют дистресса онкологического заболевания. Пациентка с онкопатологией (рак молочной железы) обладала признаками сензитивной, тревожно-фобической личности. При отсутствии возможности справиться с детскими страхами ассоциативно возникает дистресс – негативное эмоциональное состояние, не позволяющее найти выход из создавшихся условий. Основной предпосылкой к развитию дистресса можно считать детский психотравмирующий опыт, полученный на ранних этапах онтогенеза, усиливающийся при негативных воспоминаниях о потере родителей, утрате моральной поддержки близких; формирование хронического состояния одиночества, непрерывного беспокойства в отношении личностных перемен, угнетенного настроения и психической активности. Описанный в статье клинический пример иллюстрирует тесную патологическую связь детского психотравмирующего опыта и возникновения заболевания, а также подтверждает наличие неспецифического психосоматического заболевания в рамках диатез-стрессовой модели. Психологическая реабилитация пациентки включала инициацию посттравматического роста, самопознание, развитие стрессоустойчивости, активацию творческого потенциала, нахождение жизненной цели, обретение гармоничных межличностных отношений. Показано, что использованные в рамках адаптированной диатез-стрессовой модели психотерапевтические техники (психосинтез, краткосрочная аналитическая психодрама, когнитивно-поведенческая психотерапия) позволяют определить стратегию поведения в преодолении психотравмирующей ситуации, произошедшей на ранних этапах детства, с целью формирования навыков правильного выражения своих эмоций, избегая при этом деконструктивных копинг-стратегий.

Цель исследования. Обосновать организационные принципы развития системы медико-санитарного обеспечения населения мегаполиса в чрезвычайных ситуациях. В статье проанализированы этапы создания, апробации и практического внедрения современной организационно-штатной структуры мобильного медицинского формирования и его функционирования для обеспечения нужд мирного населения города Москвы в догоспитальном периоде (2013-2017 гг.).

Материалы и методы. Проведено анкетирование 112 респондентов 57 отраслевых столичных организаций и предприятий государственной системы здравоохранения по основным показателям деятельности учреждений, участвующих в формировании мобильного медицинского отряда. Итогом данного анкетирования являлась оценка кадрового потенциала амбулаторно-поликлинических учреждений-формирователей мобильных медицинских отрядов, а также обеспеченности комплектно-табельным имуществом и материальными средствами организаций и предприятий Департамента здравоохранения города Москвы (ДЗМ) участвующих в их формировании. Проведено 24 исследовательских учения по формированию и применению мобильных медицинских отрядов для ликвидации медико-санитарных последствий чрезвычайных ситуаций.

Результаты. В статье рассмотрены вопросы ресурсного обеспечения организаций и предприятий государственной системы здравоохранения города Москвы. Подготовлен расчет внутренних резервов амбулаторно-поликлинических учреждений Департамента здравоохранения города Москвы, отражающий кадровый потенциал медицинских организаций-формирователей отрядов. Проведены исследовательские учения по формированию мобильных медицинских отрядов, выдаче для них медицинских средств и санитарно-хозяйственного имущества с медицинских складов, а также функционированию подразделений мобильных медицинских отрядов при массовом поступлении, пораженных различного профиля.

Заключение. Проведенное исследование показало, что мобильный медицинский отряд, при условии максимального использования внутренних резервов системы регионального здравоохранения трудовыми и материальными ресурсами, позволит в чрезвычайных ситуациях обеспечить оказание первичной врачебной медико-санитарной помощи населению на догоспитальном этапе. Предложенная модель организационно-штатной структуры медицинского формирования является современной альтернативой существовавшему более 40 лет громоздкому и малоподвижному отряду первой медицинской помощи.

Цель исследования. Оценить степень детализации, объем визуализируемых данных и уровни навигационных систем медицинских организаций, оказывающих первичную медико-санитарную помощь.

Материалы и методы. Объектом настоящего исследования стали 33 медицинских организации (МО) первичного звена, расположенные на территории 7 субъектов РФ. Предметом исследования явились все внутренние и внешние навигационные элементы МО. За основу оценки был взят чек-лист ALIDS (версия 1.0) из 72 показателей, объединенных по общности характеристик в пять блоков: архитектурно-планировочные и дизайнерские решения, передаваемая информация, уровни и элементы навигации. Блок «Уровни» был представлен 19 параметрами с отдельной оценкой внутреннего (9 показателей), промежуточного (5 показателей) и внешнего уровней (5 показателей) навигации. По каждому критерию выставлялась номинальная дихотомическая балльная оценка с возможностью при необходимости (сомнение, уточнение, вопрос и т.п.) указания комментария эксперта.

Результаты. При очном изучении навигационных систем 33 МО первичного звена установлено, что уровни промежуточной и внешней визуализации используются недостаточно. В отличие от архитектурно-планировочных решений, различные уровни навигации максимально представлены в медицинских учреждениях Тюменской и Калининградской областей, Красноярского края. Отсутствие внешнего уровня навигации способствует возникновению основных потерь бережливого производства: лишним перемещениям, ненужной транспортировке и ожиданиям со стороны пациентов и посетителей. Среди объектов внутренней навигации наиболее часто на навигационных элементах размещаются кабинеты и знаки безопасности. Максимальный процент соответствия среди категории «промежуточная навигация» установлен в отношении основных входов для посетителей, включая входы для маломобильных пациентов.

Заключение. Навигационная система МО является важной частью системы визуализации и одним из критериев качества пространства. Квалиметрия систем навигации не только МО, но и любых других зданий и помещений в настоящий момент доказательно не представлена. Использование авторского метода ALIDS аудита навигационных систем позволяет дать количественную и качественную оценку используемых в медицинских учреждениях навигационных элементов. При совершенствовании навигационных систем действующих МО и проектировании/постройке новых, особенно с комплексной смешанной или секционной планировкой, с целью снижения основных потерь бережливого производства необходимо создавать максимально подробные и понятные общие схемы навигации.