Цель исследования. Изучить и описать общие закономерности топографо-анатомических изменений после пневмонэктомий на основе настоящего исследования.

Материалы и методы. Проведен анализ до- и послеоперационных компьютерных томограмм 53 пациентов, больных раком легкого, которым была выполнена пневмонэктомия. Среди пациентов 50 мужчин и 3 женщины, возраст оперированных от 39 до 75 лет. 26‑и из них была выполнена левосторонняя, а 27‑и – правосторонняя пневмонэктомия. Послеопераци‑ онную компьютерную томографию выполняли на 10–12‑е сутки после операции, через 6 и 12 мес. после вмешательства. Изучались поперечные, передне-задние и угловые смещения органов и структур средостения, грудной стенки, живота. Оценивались изменения их скелетотопических и голотопических характеристик. Выполнены расчеты объемов постпневмонэктомической полости, оставшегося легкого.

Результаты. Пневмонэктомия вызывает закономерные, причинно-обусловленные топографо-анатомические изменения в грудной и брюшной полостях и забрюшинном пространстве. Смещения органов и крупных сосудов средостения после пневмонэктомии носит многовекторный характер разной степени выраженности. Среди органов средостения наиболее выраженным изменениям после пневмонэктомии подвергается сердце, которое смещается латерально, кзади, совершая поворот и вверх. Изменения грудной стенки после пневмонэктомии на стороне операции выражаются в изменении углов наклона ребер, сколиотической деформации грудного отдела позвоночника. Пневмонэктомия приводит к подъему купола диафрагмы на стороне операции на высоту 1–5 ребер с соответствующими топографо-анатомическими изменениями в брюшной полости и забрюшинном пространстве. Анатомические изменения оставшегося легкого выражаются в частичном уменьшении его объема в раннем послеоперационном периоде с последующим увеличением объема в отдаленные сроки и постепенным формированием преимущественно передней медиастинальной грыжи. Постпневмонэктомическая полость уменьшается в послеоперационном периоде, изменяя свою форму. Общая динамика изменений после пневмонэктомий состоит в их возникновении в раннем послеоперационном периоде, постепенном прогрессировании в течение года и последующей стабилизации.

Заключение. Закономерные постпневмонэктомические изменения со стороны органов грудной клетки и живота необходимо учитывать при выполнении оперативных вмешательств и инвазивных методов исследования. Они могут служить базой для клинико-функциональных исследований со стороны абдоминальных органов в послеоперационном периоде. Их необходимо использовать при разработке послеоперационных методов диагностики и лечения.

Цель исследования. Изучить показатели свертывающей системы крови больных раком молочной железы (РМЖ), перенесших COVID‑19 различной степени тяжести.

Материалы и методы. 50 больных РМЖ были разделены: основная группа 30 пациенток, перенесших новую коронавирусную инфекцию, контрольная группа 1–20 больных без подтвержденной инфекции COVID‑19, контрольная группа 2–20 женщин без онкопатологии с COVID‑19 в анамнезе. Онкологические больные получали курсы химиотерапии сообразно стадии процесса. Изучались: активированное частичное тромбопластиновое время (АЧТВ), протромбиновое время (ПВ), международное нормализованное отношение (МНО), протромбиновый индекс (ПТИ), фибриноген, растворимые фибринмономерные комплексы (РФМК), тромбиновое время (ТВ), антитромбин III, Д-димер и плазминоген, продукты деградации фибрина. Кровь на исследование брали через 4–6 недель после перенесенной инфекции и получения двух отрицательных ПЦР тестов COVID‑19.

Результаты. У больных основной группы после лечения получены различия показателей МНО в группе с бессимптомным течением (Ме = 1,24) и группе с легким течением (Ме = 0,97) U = 10; Z = 2,766; р = 0,0057, в группе бессимптомного течения (Ме = 1,24) и группе со средне-тяжелым течением (Ме = 0,98) U = 26,5; Z = 2,199; р = 0,027, а так же в показателях ТВ в группе бессимптомного течения (Ме = 14,5) и группе со средне-тяжелым течением (Ме = 16,5) U = 18,5; Z = –2,725; р = 0,0064. При сравнении групп больных, перенесших COVID‑19 до (Ме = 0,83) и после лечения (Ме = 0,4) получены различия в показателе Д-димера у больных со средне-тяжелым течением U = 6,5; Z = –2,2861; р = 0,022 в сторону уменьшения последнего после ХТ. Получены различия показателей АЧТВ в основной группе (Ме = 30,65) и контрольной группе 1 (Ме = 27,85) U = 119; Z = 3,574; р = 0,00035, показателей антитромбина в основной группе (Ме = 94) и контрольной группе 1 (Ме = 106) U = 112; Z = 3,713; р = 0,00021, показателей РФМК в основной группе (Ме = 17) и контрольной группе 1 (Ме = 8) U = 180,5; Z = 2,356; р = 0,018.

Заключение. Определение уровня плазминогена может стать независимым фактором выявления тромботического риска у онкологических больных, переболевших COVID‑19. Целесообразно при наличии перенесенной инфекции COVID‑19 в анамнезе больного злокачественными новообразованиями учитывать ее как дополнительный фактор риска венозных тромбоэмболических осложнений для данных пациентов.

Цель исследования. Изучение морфологических особенностей эктопического роста саркомы 45 в легком у крыс разного пола при проведении экспериментальной терапии с помощью 1,3‑диэтилбензимидазолия трийодида.

Материалы и методы. Исследования выполнены на 60 белых нелинейных крысах–самках и самцах, массой 180–220 г с трансфузией суспензии клеток саркомы 45 из подключичной вены в легкое и c последующим эктопическим ростом опухоли. Одновременно, per os, вводили 0,5 мл водного раствора 1,3‑диэтилбензимидазолия трийодида в разовой дозе 0,4 мг/кг. Морфологический контроль роста опухоли в легком проводили поэтапно с 1‑й по 8‑ю недели с визуальной оценкой изменений на микроскопе Axiovert (Carl 44 Zeiss, Германия) и программой визуализации изображений Axiovision 4 (Carl Zeiss, Германия).

Результаты. Установлено, что на смену первоначальной острой фазы редукции кровотока, внедрения опухолевых клеток и неопластического роста, под влиянием 1,3‑диэтилбензимидазолия трийодида происходит активация клеточного звена иммунитета, компенсаторное увеличение бронхоальвеолярных структур, регрессия опухолевых узлов и разрастание соединительной ткани. При этом, у самок наступает более быстрая перестройка защитных клеточных систем легкого и наблюдается регрессия опухоли.

Заключение. Морфологические проявления трийодида свидетельствуют о противоопухолевом влиянии 1,3‑диэтил‑ бензимидазолия, о возможности ингибирования эктопического роста саркомы 45 в легком и о высокой реактивности крыс-самок в отношении повреждающего влияния опухоли и скорости компенсации нарушенных легочных структур.

Цель исследования. Оценить влияние ксенон-кислородных ингаляций на функциональное состояние сердечно-сосудистой системы у онкологических пациентов с хроническим болевым синдромом.

Материалы и методы. Проведено рандомизированное двойное слепое плацебо-контролируемое исследование влияния ингаляции ксенон-кислородной смеси на ЭКГ, АД и ЧСС у онкологических пациентов с хроническим болевым синдромом на фоне медикаментозного лечения. 48 пациентов основной группы дважды в сутки в течение 7 визитов получали ингаляции ксенон-кислородной смеси, содержащей 50 % ксенона и 50 % кислорода, 47 пациентов контрольной группы получали кислородно-воздушные ингаляции, содержащие 50 % кислорода. Оценивался также уровень интенсивности боли по нумерологической оценочной шкале и удовлетворенность пациентов по данным опроса.

Результаты. Значимых негативных влияний ксенона на показатели электрокардиограммы выявлено не было. В основной группе в отличие от контрольной не увеличивалась дисперсия интервала QT. Отмечались разнонаправленные изменения зубца Т как в основной, так и в контрольной группе без клинической симптоматики. Ксенон не оказывал существенного влияния на ЧСС, но снижал систолическое и диастолическое АД. В основной группе отмечалось значимое снижение уровня боли с 50 [40; 60] до 40 % [25; 50]; p < 0,05, в контрольной группе изменения уровня боли были недостоверными. Удовлетворенность пациентов в группе ксенона составила 71 %, а в контрольной группе – 11 %; p = 0,0001.

Заключение. Ксенон-кислородные ингаляции не оказывают негативных побочных влияний на показатели электрокардиограммы, АД и ЧСС у онкологических пациентов с хроническим болевым синдромом. Включение ксенона в комплексную терапию повышает эффективность лечения боли и удовлетворенность пациентов.

Цель исследования. Изучение влияния наночастиц меди на характеристики сформированных перевивных опухолей крыс, а также оценка зависимости эффекта от способа введения наночастиц.

Материалы и методы. В экспериментах на 163 белых нелинейных крысах-самцах массой 160–200 г в динамике определяли размеры и скорость роста перевивных саркомы 45 и лимфосаркомы Плисса при введении взвеси наночастиц меди в физиологическом растворе интратуморально или интраперитонеально в суммарной дозе 10 мг/кг. Наночастицы имели структуру «ядро-оболочка», диаметр частиц колебался в диапазоне 30–75 нм. При этом, в отличие от работ других авто‑ ров, воздействие начинали после выхода опухолей и достижения ими размеров, при которых их спонтанная регрессия маловероятна.

Результаты. У большинства животных (до 89 %) были получены значительные противоопухолевые эффекты наночастиц меди, вплоть до полной регрессии опухолей крупных размеров. Отмечены особенности влияния нанодисперсной меди на опухоли, отличающиеся гистологической структурой и характером роста. Так в опытах на саркоме 45, являющейся мед‑ ленно растущей опухолью, снижение удельной скорости роста наблюдалось уже после однократного введения наночастиц (1,25 мг/кг), а уменьшение размеров опухолевого узла можно было наблюдать после 4х инъекций (суммарная доза 5 мг/ кг). У крыс с лимфосаркомой Плисса, относящейся к быстрорастущим опухолям, снижение темпов роста опухолевого узла под влиянием наночастиц меди происходило на более поздних сроках воздействия, после получения животными нано‑ частиц в общей дозе 5–10 мг/кг. Выявлена зависимость выраженности эффекта от способа введения наночастиц меди.

Заключение. В случае саркомы 45 более эффективным оказалось интраперитонеальное введение наночастиц меди, тогда как у крыс с лимфосаркомой Плисса некоторые преимущества имело их интратуморальное введение. Полученные результаты свидетельствуют о перспективности нанодисперсной меди как противоопухолевого фактора. Обсуждается вопрос о механизмах регрессии под влиянием наночастиц меди перевивных опухолей крупных размеров.

Цель исследования. Анализ эффективности применения позитронно-эмиссионной компьютерной томографии с 18-фтор‑2дезокси-D-глюкозой (18-ФДГ) в диагностике очаговых образований легкого.

Материалы и методы. Материалом для данного исследования послужили диагностические и клинико-морфологические данные 108 пациентов с впервые выявленным очаговым образованием в легких. На первом этапе больным была проведена позитронная эмиссионная компьютерная томография ПЭТ/КТ с 18-ФДГ в режиме «всего тела» согласно стандартному протоколу. Следующим этапом выполнялось хирургическое лечение с морфологической верификацией процесса. По результатам морфологического заключения у 11 (10,2 %) пациентов злокачественное новообразование не диагностировано, при этом у 7 пациентов выявлены поствоспалительные изменения (SUVmax от 2,3 до 15,15), у 3 пациентов верифицирована гамартома (SUVmax от 1,1 до 4,2) и у 1 пациента выявлен антракоз.

Результаты. Проведенный анализ полученных результатов показал, что медиана накопления РФП (радиофармпрепарат) (SUVmax – standardized uptake value) составила 6,0 (ICR 3,9–8,4, n = 108). У больных с верифицированным диагнозом– рак легкого – данный показатель составил 7,0 (ICR 5,8–10,9, n = 60), в случаях метастатического поражения – 4,3 (ICR 2,5–7,1, n = 37). Пороговое значение SUVmax для опухолевых образований онкологической природы составило 5,4. При сравнительном анализе данных полученных при проведении ПЭТ/КТ и операционного материала было выявлено, что при размерах опухоли до 40 мм данные инструментального метода занижают (до 35 %) истинные размеры в 76 % случаев. Применение линейной модели корректировки оценки размера образования с параметрами 5,862 + 0,817 × х (х – размер по ПЭТ/КТ) с погрешностью в пределах 50 % позволит оценить истинный размер образований онкологической природы у 84,5 %. Согласно полученным результатам, размер очага в диапазоне от 16,4 до 19 мм является оптимальным для диагностики вторичного поражения.

Заключение. Применение ПЭТ/КТ с 18F-ФДГ дает относительно точную оценку размера опухолевого образования. Проведение ПЭТ/КТ с использованием линейной модели корректировки размера опухолевого образования помогает прогнозировать истинный размер опухоли в 84,5 % случаев с погрешностью в пределах 50 %. Перспективное пороговое значение накопления РФП (SUVmax) для выявления злокачественных новообразований составило не менее 5,4.

Цель исследования. Оценка ультразвуковых (УЗ) признаков и комплексов (паттернов) признаков метастазов папиллярного рака щитовидной железы (ПРЩЖ) в мягкие ткани шеи.

Материалы и методы. В исследование включено 335 гистологически подтверждённых метастазов и 102 доброкачественных лимфатических узла (ЛУ). Статистическая обработка проведена в программе SPSS. Достоверность между группами оценена по критерию t с уровнем значимости р < 0,05. Рассчитана информативность УЗ признаков и паттернов признаков, и вероятность наличия метастаза с использованием бинарной логистической регрессии.

Результаты. Изучено 14 критериев метастазов. Установлено 33 признака – разновидностей критериев. При проведении статистического анализа установлено шесть наиболее информативных критериев: кальцинаты, контуры, форма, соотношение глубины к ширине в поперечной плоскости сканирования, состояние (дифференциация) коркового и мозгового слоев, эхоструктура. Для создания комплексов (паттернов) ультразвуковых признаков использовано сочетание данных признаков между собой и установлено пять паттернов. Первый паттерн, включающий соотношение глубины к ширине в поперечной плоскости сканирования и эхоструктуру, обладает чувствительностью (Se) 97 %, диагностической точностью (Ac) – 96,5 %, площадью под кривой (AUC) – 96 %, вероятность колеблется от 95 до 99 %. Se второго паттерна, включающего соотношение глубины к ширине в поперечной плоскости сканирования, эхоструктуру и форму, составила 97,2 %, Ac – 96,8 %, AUC – 97,3 %, вероятность – 95–100 %. Третий паттерн, включающий соотношение глубины к ширине в поперечной плоскости сканирования, природу, форму и контуры, и четвертый паттерн, включающий следующие критерии соотношение глубины к ширине в поперечной плоскости сканирования, эхоструктуру, форму, контуры и дифференциацию на корковый и мозговой слои, обладают Se 96,9 %, Ac – 97,1 %, AUC – 98,7 %, вероятностью – 88–100 %. Пятый паттерн, включающий соотношение глубины к ширине в поперечной плоскости сканирования, эхоструктуру, форму; контуры; состояние (дифференциация) коркового и мозгового слоев; кальцинаты, обладает Se – 99,6 %, Ac – 99,5 %, AUC – 99,9 %, вероятностью – 94–100 %.

Заключение. Установлено пять паттернов метастатического поражения ЛУ при ПРЩЖ, информативность УЗ метода увеличивается от первого к пятому паттерну. Se которого достигает 99,6 %, Ac – 99,5, AUC достигают – 99,9 %, вероятность колеблется от 94 до 100 %.

Цель исследования. Изучение влияния консервации с использованием различных криопротекторов на биомеханические свойства и морфологическую структуру артерий пупочного канатика (АПК).

Материалы и методы. Материалом для данной работы являлись 12 пупочных артерий, которые разбивали на 4 группы исследования: (1) нативные АПК – контроль без заморозки; (2) АПК замороженные в 5 % декстране с добавлением диметилсульфоксида (ДМСО) до 10 % и 7,5 % человеческого сывороточного альбумина (ЧСА); (3) АПК замороженные в глицерине и (4) АПК замороженные в пропандиоле. Для всех групп были проведены морфологические и биомеханические исследования. Для обработки статистических данных использовали программу GraphPad Prism 9.2.0. Для поиска достоверных различий применяли дисперсионный анализ.

Результаты. Замораживание с использованием 5 % декстрана, 10 % ДМСО и 7,5 % альбумина человека не приводило к существенным изменениям морфологии сосудистой ткани по сравнению с контролем. В консервированной сосудистой ткани сохраняется умеренный уровень коллагена I типа независимо от способа консервации. Показано наличие статистически значимых различий между контрольными и замороженными АПК для модуля Юнга, данные выражали как медиану [25‑й перцентиль; 75‑й перцентиль] (p < 0,05; 6,9 [6,8; 7,0] для нативной артерии; 2,3 [2,0; 2,6] – для артерии консервированной с использованием декстрана, ДМСО и альбумина человека; 2,3 [1,4; 3,2] – для артерии консервированной в глицерине и 0,8 [0,6; 1,0] – в пропандиоле, соответственно).

Заключение. 1) Замораживание и хранение АПК при 5 % декстране, 10 % ДМСО и 7,5 % ЧСА не приводит к существенному изменению морфологии оболочек сосудов и ядер клеток; 2) Сохранность коллагена I типа по результатам ИГХ качественно снижена с условного показателя +2 до +1 для замороженных АПК по сравнению с контрольными; 3) Консервация приводит к достоверному снижению модуля упругости стенок АПК по сравнению с контрольными сосудами (p < 0,05).

«Персонализированная» медицина основана на утверждении, что каждый человек обладает уникальными характеристиками на молекулярном, физиологическом, экологическом и поведенческом уровнях, и, в случае развития болезни, ее лечение следует проводить с учетом этих уникальных характеристик. Это убеждение было в некоторой степени подтверждено применением новейших технологий, таких как секвенирование ДНК, протеомика, протоколы визуализации и использования беспроводных устройств для мониторинга состояния здоровья, которые выявили межиндивидуальные различия в уровнях экспрессии и пенетрантности генов. Проведен поиск литературных источников (научных статей), включая опубликованные в рецензируемых журналах, индексируемых в pubmed, Wos, scopus и РИНЦ с 2010 по 2021 гг. В обзор включено 49 статей, посвященных персонализированной медицине. Рассматриваются технологии, которые делают возможной персонализированную медицину, новый опыт, способы проверки и перспективы применения индивидуально подобранных лекарственных препаратов, а также потенциальные подходы к лечению людей с проблемами фертильности и бесплодием. Можно предположить, что индивидуализация медицинской практики будет развиваться, особенно в случае редких генетических заболеваний. Тем более, что индивидуальный подход к пациенту является более эффективным и рентабельным.

В последние годы все больше зарубежных публикаций посвящено применению текстурного анализа или радиомики при решении тех или иных диагностических задач, в том числе при диагностике гепатоцеллюлярного рака (ГЦР). Данный метод обработки медицинских изображений позволяет осуществлять комплексную оценку структуры новообразований путем извлечения большого числа количественных признаков из медицинских изображений.

Цель исследования: определить роль текстурного анализа КТ и МР-изображений в дифференциальной диагностике и определении степени дифференцировки ГЦР на основании обзора и анализа результатов публикаций.

Осуществлен поиск научных публикаций в информационно-аналитической системе PubMed за 2015–2021 гг. по ключевым словам: «HCC» (ГЦР), «texture analysis» (текстурный анализ), «radiomics» (радиомика), «СТ» (КТ), MRI «МРТ», «grade» (степень гистологической дифференцировки), «differential diagnosis» (дифференциальная диагностика), в результате которого после исключения обзоров публикаций и изучения полного текста статей для анализа была отобрана 21 статья. Несмотря на растущее количество публикаций, посвященных успешному применению текстурного анализа КТ и МР-изображений, в том числе при неинвазивной оценке степени гистологической дифференцировки ГЦР и при дифференциальной диагностике ГЦР с гиперваскулярными новообразованиями, метастазами, регенераторными и диспластическими узлами, на данный момент применение подобного типа анализа в рутинной практике ограничено ввиду отсутствия стандартизованных методик выполнения текстурного анализа, что обусловливает низкую воспроизводимость полученных результатов. На воспроизводимость получаемых текстурных показателей влияют параметры получения изображений, а также методы предварительной обработки изображений и сегментации. Кроме того, представленные исследования были выполнены с применением различных МР-последовательностей и фаз контрастного усиления, а также различного программного обеспечения, что затрудняет сравнение полученных данных между собой.

Таким образом, применение текстурного анализа, безусловно, демонстрирует перспективные возможности и требует дальнейшего изучения для систематизации и стандартизации полученных данных с целью разработки оптимальной диагностической модели для широко клинического применения.

Колоректальный рак (КРР) занимает третье место в мире по распространенности и второе место в структуре смертности от злокачественных новообразований. Для выявления КРР на ранней стадии, а также профилактики его развития за счет удаления предраковых новообразований, во многих странах проводится скрининг КРР, включающий анализ кала на скрытую кровь и колоноскопию. Стратегия тестирования кала на скрытую кровь основана на том, что уже на ранних стадиях опухоль может кровоточить, и небольшие следы крови в стуле обнаруживаются до появления клинических симптомов заболевания. В разных странах используется свой подход к организации скрининга КРР, включая методы исследования кала на скрытую кровь. Для определения скрытой крови в кале используются химический и иммунохимический методы. Химический метод основан на выявлении пероксидазной активности гема. Иммунохимический метод выявляет глобин человека с помощью специфических антител. Иммунохимический метод может быть качественным и количественным. Чувствительность количественного иммунохимического теста зависит от выбранного порогового значения и стадии КРР. Чем ниже пороговое значение, тем выше чувствительность, но ниже специфичность за счет ложноположительных результатов. В разных странах в программах скрининга КРР используют различные пороговые значения количественного иммунохимического теста, что связано с доступностью колоноскопии при получении положительного результата, а также частотой встречаемости КРР в данной популяции. Для повышения чувствительности иммунохимического теста в некоторых программах предлагают использовать его в комбинации с другими методами: определение ДНК в стуле, исследование других белков в кале (трансферрин, гаптоглобин). В данном обзоре представлены используемые в мире методы исследования кала на скрытую кровь, их преимущества и ограничения; рекомендации по представлению результатов количественного иммунохимического теста; рекомендованные в программах скрининга разных странах пороговые значения для количественных иммунохимических тестов. Представлены также результаты пилотного скрининга кала на скрытую кровь в некоторых регионах Российской Федерации.

В настоящее время, принимая во внимание выраженную конкуренцию среди современных медицинских организаций, привлечение пациентов и формирование высокой степени их лояльности требует значительных усилий как в области обеспечения качества оказываемых медицинских услуг, так и в сфере полноценной реализации законодательно закрепленных прав пациента, соблюдения этических и деонтологических норм, формирования эффективных коммуникационных и интеграционных процессов между сотрудниками медицинской организации и пациентами и/или их родственниками, а в контексте деятельности частной медицинской организации еще и в значительной степени требуется особая работа по оптимизации основных бизнес-процессов. Все описанные выше направления деятельности объединяет понятие «пациент-центрированный подход».

Цель исследования. Повышение степени удовлетворенности пациентов организацией оказания медицинской помощи посредством внедрения пациент-центрированного подхода.

Материалы и методы. Данное исследование было проведено с использованием методов анализа и синтеза, эксперимента и социологических замеров (анкетирование, качественные интервью 64 пациентов и 10 сотрудников), включало в себя изучение и обобщение профильных исследований и практического опыта, работу с локальными нормативными документами.

Результаты. Комплексная работа по внедрению в деятельность медицинской организации принципов пациентцентрированности оказала положительное влияние как на степень удовлетворенности пациентов организацией оказываемых медицинских услуг, так и на оценку сотрудниками медицинской организации модифицированных условий труда.

Заключение. Конструктивная оптимизация деятельности медицинской организации посредством внедрения принципов пациент-центрированности должна проводиться с использованием комплексного подхода, основанного на международном опыте с применением методологий проектного менеджмента, риск-менеджмента и пациент-ориентированности. Для определения основных направлений деятельности и контроля за эффективностью внедренных мероприятий наиболее подходящими, релевантными инструментами являются внутренний аудит и проведение опроса пациентов.

Повышение производительности, качества и доступности медицинских услуг напрямую зависит от эффективности мотивационных механизмов управления персоналом. Несмотря на достаточный эмпирический и практический опыт в сфере управления кадровыми ресурсами здравоохранения, не часто встречаются данные о сравнении мотивации труда среди различных профессиональных категорий медицинского персонала. В статье проанализированы основные трудовые мотивы медицинских сестер и врачей, выявлены различия в мотивационных профилях данных категорий работников.

Цель исследования. Изучение и сравнение мотивации труда врачей и среднего медицинского персонала бюджетных учреждений здравоохранения, оказывающих фтизиатрическую помощь населению.

Материалы и методы. Проведен социологический опрос по бланку анкеты, содержащей вопросы для изучения трудовой мотивации работников здравоохранения. В исследовании приняли участие сотрудники различных профессиональных категорий государственных медицинских учреждений – Республиканской клинической туберкулезной больницы и Городского противотуберкулезного диспансера г. Макеевки. Трудовые мотивы структурированы в 3 блока: материальные, социально-психологические и индивидуальные.

Результаты. В подавляющем большинстве врачи и средний медицинский персонал государственных учреждений здравоохранения фтизиатрического профиля в равной мере удовлетворены выполняемой работой. Для каждой категории медицинских кадров выявлены наиболее значимые трудовые мотивы. Для среднего медицинского персонала на первое место вышел фактор материальной мотивации, однако удобный график труда, отношения с начальством и благоприятный психоэмоциональный климат составили пятерку наиболее значимых трудовых мотивов. На врачей большее воздействие оказывают индивидуальные и социально-психологические мотивы: самореализация и профессиональный интерес занимают лидирующие позиции, оплата труда, отношения с коллегами и помощь пациентам оказывают комплексное воздействие на деятельность врачей.

Заключение. В данном исследовании подтверждается принцип полимотивации всех категорий работников, поэтому модернизация мотивационной среды должна осуществляться с учетом групповой принадлежности, индивидуальных особенностей, предпочтений и личностных качеств сотрудников. Персонал-ориентированная система мотивации медицинских кадров решит большинство проблем, с которыми сталкивается сфера здравоохранения современных условиях меняющихся рыночных отношений.

Цель исследования. Сравнить восприятие культуры безопасности организации медицинскими сотрудниками Германии и России.

Материалы и методы. В исследовании, осуществленном в Германии (Bohmann F. O. и др.), применялся оригинальный «Опросник отношения к безопасности (SAQ)». На российской выборке применялась адаптированная и валидизированная русскоязычная версия опросника (Царанов К. Н. и др.).

Результаты. По показателю «стаж работы» среди медиков Германии распределение результатов анкетирования показало более высокие результаты по всем исследуемым показателям, кроме «Распознавание (понимание) стресса» в группе медиков, чей стаж превышает 5 лет. Среди медиков российской клиники более высокие результаты в оценке наблюдаются по всем факторам, кроме «Восприятие менеджмента/руководства», в группе испытуемых, чей опыт профессиональной деятельности менее 5 лет.

По показателю «профессиональная позиция» среди медиков Германии распределение результатов анкетирования показало более высокие результаты по всем исследуемым показателям в группе «врачи». В России средний медицинский персонал выше оценивает «Рабочие условия», врачи более высоко оценивают «Атмосферу командной работы», «Атмосферу безопасности» и «Распознавание (понимание) стресса», наблюдается совпадение результатов средних значений в обеих группах по шкалам «Удовлетворенность работой» и «Восприятие менеджмента/руководства».

Отделение нейрорадиологии по сравнению с отделением неврологии клиник Германии более высоко оценивает культуру безопасности организации по факторам «Атмосфера командной работы», «Атмосфера безопасности», «Удовлетворенность работой» и «Рабочие условия». Совпадение с результатами средних значений в обеих группах наблюдается по фактору «Восприятие менеджмента/руководства». В России самые высокие показатели по большинству факторов: «Атмосфера безопасности», «Удовлетворенность работой», «Восприятие менеджмента/руководства», «Рабочие условия» показали сотрудники приемно-диагностического отделения. Низкие показатели выявлены по факторам «Атмосфера командной работы» и «Атмосфера безопасности» среди сотрудников инфекционного отделения, «Распознавание и понимание стресса» – отделений реанимации и интенсивной терапии и ожогового.

Заключение. Выявлены значимые различия по показателям «стаж профессиональной деятельности», «профессиональная позиция» и «отделение работы» среди сотрудников медицинских клиник России и Германии. Полученные результаты позволяют определить таргетные точки для разработки программы развития медицинской организации, направленные на повышение уровня оценки культуры безопасности медицинской организации.